Музыка моей души
Мне рассказывали, что отец мой прекрасно играл на балалайке. Очевидно, это было до того возраста, когда я себя помню. Но что‑то всё же запало в душу. Кстати, вы видели когда‑нибудь еврея, играющего на балалайке? Я тоже нет.
А помню я себя с четырёх лет. Наш детский сад располагался в «Липках» — укромном уголке, где росли огромные вековые липы и где мы играли в прятки. «Красавицы‑липы цветут» — написал я песню через пятьдесят лет, уже переехав в Липецк. Мистика? А, может быть, память детства?
Но главное воспоминание о детском саде — знаменитое рондо Моцарта, известное в народе как «Турецкий марш»: каждое утро по несколько раз маршировали мы под эту музыку во время зарядки. Согласитесь, Моцарт — неплохой фундамент для стихийного музыкального образования, которым одаривала меня жизнь.
Правда, восьми лет мама отвела меня к учителю музыки, вручила мандолину. Я тренькал, но без души: мандолина не вдохновляла меня, а другого инструмента не было. Потом зазвучало: «Вставай, страна огромная!». Началась другая музыка, музыка налётов и бомбёжек.
После войны одному из моих знакомых офицер привёз из Германии трофейный аккордеон. Я влюбился в этот инструмент с первого взгляда и звука. Я ходил по пятам за Василием (так звали знакомого), часами стоял на танцах, где он играл, выклянчивал инструмент на какое‑то время и самозабвенно терзал его, пытаясь овладеть. В какой‑то мере я добился этого позже.
А пока моими музыкальными университетами были мои друзья. Один из них прекрасно пел, и мы выступали на олимпиадах, другой обладал абсолютным слухом и сходу играл на любом инструменте, попадавшем ему в руки. Как я ему завидовал! Позже он стал главным хормейстером известного хора, заслуженным артистом…
Мне же, по независящим от меня причинам, не удалось пойти по музыкальной стезе, хотя меня и приняли в музыкальное училище при ленинградской консерватории. На композиторское отделение! Да ещё по рекомендации И.И. Дзержинского!
А сочинительство началось, как это всегда бывает, с потребности. Мы ставили в школе пьесу В. Гусева «Слава». Я должен был играть роль Старика, который поёт свою песню. И когда на одной из репетиций кто‑то заметил: «А как же петь без музыки?», я довольно нагло ляпнул: «Подумаешь, проблема! Завтра будет музыка!».
Так появилась моя первая песня (она есть в сборнике).
Мне было тогда 16 лет…
И если мне сейчас 75, то это в значительной степени благодаря музыке. Она — мой утешитель, мой врач, мой спаситель.
Когда верующему плохо на душе, он исповедуется. А я сочиняю песни и пою их. Для себя. Других претензий у меня нет.
Е.Пассов
P.S. Там, где не указан автор слов песни, слова мои.
|
